Огромное спасибо за возможность рассказать нашу с Неро историю.

Я мечтала о овчарке с самого детства, но исполнить эту мечту смогла только в 30 лет.

Когда, наконец, решилась, начала искать щенка. Я хотела именно чёрную овчарку.

Около полугода я пересматривала разные варианты, но всё было не то.

И вот 1 мая я увидела отца моего Неро — Тора. Это был очень красивый пёс: грациозный и величественный. И я почувствовала — вот оно. Я сразу же позвонила хозяйке по поводу брони щенка.

Через две недели уже поехала смотреть малышей. Мой мальчик был одним из трёх, кто проявил ко мне наибольший интерес и внимание. Хозяйка даже разрешила взять его на руки. Я очень хотела, но боялась — он был совсем крошечный.

А он спокойно сидел у меня на руках и даже заснул.

В полтора месяца я приехала забрать его домой. Подойдя к вольеру, один из щенков бросился ко мне, встал на задние лапки и радостно замахал хвостиком.

Я спросила: «А кто из них мой?»

Хозяйка сказала: «Смотрите, у кого белое пятнышко на левой лапке».

Я не сразу его заметила, но это был он.

Он меня запомнил и так радостно встречал, будто точно знал, что я приехала именно за ним. Я даже попросила лоскуток одеяла с запахом его мамы, чтобы ему не было грустно дома. Но, когда я привезла его в квартиру, он сразу вёл себя так, будто это уже был его дом.

Неро рос очень активным, весёлым, жизнерадостным псом. Всегда был в центре внимания.

Мне казалось, его жизненный девиз — «я не знаю, что тут происходит, но я обязан это возглавить!»

Он ничего не боялся, ему всё было интересно. Люди постоянно обращали на него внимание и делали комплименты.

Он был очень разговорчивым, всегда имел своё мнение. Я даже называла его «ворчливым дедушкой», потому что он всегда что-то отвечал или ворчал, если я не разрешала делать всё, как он хотел.

К сожалению, с началом войны мы решили уехать из Киева в маленький городок на западе. Здесь нет ветеринарной клиники, до ближайшей — час езды.

Когда ему стало плохо, живот начал раздуваться, я позвонила знакомой и попросила отвезти нас в клинику. Ему оказали первую помощь, сделали анализы и УЗИ, поставили клизму, чтобы выпустить газы.

Назначили лечение (анализы показали повышенные печёночные показатели и вирусную инфекцию, но ничего критичного), и мы поехали домой. Я видела, что ему стало легче, и так радовалась.

Но через несколько часов живот снова раздулся, и мы уже не успели доехать в клинику — такси или не ехали, или не брали с собакой…

В шесть утра моего малыша не стало.

Он не дожил до семи лет и четырёх месяцев…

Для меня Нерошка был не просто собакой. Он был моим лучшим другом, моим собачьим ребёнком… даже не знаю, как это передать словами.

У нас были разные периоды — с ним было нелегко, у него был очень сильный и независимый характер.

Но всё, что я чувствовала, глядя на него — это любовь и благодарность за то, что он просто есть, рядом, здесь, со мной.

Я обожала в нём всё — даже когда его поведение было далеко от идеального.

Но если бы я могла вернуться назад — я бы снова выбрала его.

Хотя мама всегда говорила, что это не я его выбрала, а он меня.

А у меня всё время было чувство, что он — мой. Как будто создан для меня…

Это очень-очень тяжёлая утрата…

Я никогда не думала, что его не станет так рано…

Ещё раз огромное спасибо Spogad за качественный сервис и за то, что помогли сохранить его память!

‍