Гаврюша, или как мы его чаще называли — Пан Батончик, оказался в наших руках ещё совсем щенком на южном берегу Крыма в 2012 году. Как и все малыши, он был очень озорным: грыз стены и мебель, сдирал обои. Воспитывать его было довольно трудно из-за врождённой глухоты. Со временем мы, конечно, нашли способы понимать друг друга — и с этого момента наша жизнь вместе стала ярче.

Наверное, именно благодаря своей глухоте он всегда оставался очень добрым, дружелюбным и общительным. Его не пугал ни пылесос, ни фен. Он не реагировал на дверной звонок. Количество раз, когда он лаял, можно пересчитать по пальцам за все 12 лет его жизни.

Он не боялся ни долгих переездов, ни вообще каких-либо путешествий. Терпеливо ехал с нами автобусом из Ялты в Лисичанск, когда мы поняли, что больше не можем там оставаться. А потом побывал и в Карпатах, и в Киеве, и во Львове, и в Ивано-Франковске, и ещё во множестве других городов. Ходил с нами на байдарках по Донцу, не раз ночевал в палатке посреди леса.

Так что смело можно сказать, что его жизнь была полна приключений. Но, к сожалению, она была также наполнена и множеством болезней, а вслед за ними — операциями. Возможно, именно из-за этого не удалось подарить ему ещё немного часу.

Мы были с ним всё его жизнь. А он — с нами треть нашей. И, как по мне, для человека это довольно большой срок. Конечно, можно сказать, что он был членом семьи. Но, кажется, он был даже чем-то большим.

Мы очень не хотели просто похоронить его где-то. Потому что неизвестно, что будет с этим местом в будущем. А камень памяти помогает хотя бы немного уявити, что он и сейчас где-то рядом с нами.

‍